Савин Павел - Слепые Сны
Павел Савин.
Слепые сны
Он заметал следы, закапывая дерьмо в окровавленный снег
бесконечной зимы. Он бежал воняя мертвечиной, и обмороженные
щеки сочились гноем. Словно слезами...
Он бредил кофе и сигаретами и его рвало человеческим
салом. Он убил людей, приютивших его и спал в тепле их дома,
слушая старые записи мира, который был когда-то его жизнью.
Это длилось вечность и упав с кровати, он напугал шлюху,
которой было заплачено вперед, и наконец проснулся от
собственного бездушного воя. Он подполз на четвереньках к
зеркалу и увидел свое злое лицо и белые слепые глаза. Это было
все, что они видели в последнее время - гневную слепоту и
красочные сны о том, что все-таки было правдой.
Виновен - сказал он, поднимаясь с колен. - Ваше последнее
слово, господин Екухайне.
Так начиналось каждое утро.
x x x
Лучник и Ловец смотрели в глаза друг другу, стоя на
противоположных берегах Реки. Рассказывают, что они
поссорились, столкнувшись в пути, не желая уступать дорогу,
которой хватало всем и всегда. Также говорят, что они
состязались в магии, и после того, как златогрудая куница
сожрала красную белку, Лучник создал остроглазого зайца, и
рыжая лисица Ловца напала на лопоухого, чтобы он не сидел на
печке, не тряс с ушей копоть и не нюхал с головней, что тлели
болотными огоньками, сажу. И когда под ногами Лучника
разверзлось озеро Где-Нет-И-Рыбы, он попросил пощады, и его
сестра, ставшая выкупом, покончила с собой, бросившись в море.
Зимние волны быстро баюкают... Кто-то даже рассказывает,
что Лучник, поклявшийся отомстить (а вот это было правдой),
всадил стрелу в спину старика, что полная чушь, потому что тот
был Ловец и потому уязвим лишь для собственной глупости. Старый
шут просто поскользнулся на мокрой коряге, бродя вдоль морского
берега, безуспешно призывая невесту из белопенных глубин, а
Лучник почему-то пытался его спасти, но Ловца впервые ловили и
он, испугавшись, проплавал в море многие месяцы, окончательно
свихнувшись.
Ну так вот, это было давно и к делу никакого отношения не
имело. Величайшего из великих героев старого Ловца изгнали за
то, что он не любил потаскух, и он брел вдаль, зло бурча на
рост цен и происки политиков. Остальные столпы, герои,
защитники и боги пропали, пойдя против Зла, а избиратели молча
страдали от избирательной глухоты на их имена. Вот и
получилось, что Лучнику пришлось справляться одному, но в
прежние времена все привыкли плевать на него и теперь ждали
подвигов. Лучник год за годом подыхал в окопах от голода во
время газовой атаки. Бомбежки и артобстрел не прекращались, и
Лучник поднимался в атаку, чтобы упасть изрешеченным пулеметным
огнем, пораженный ушлым снайпером точно в висок.
Иногда это кончалось, и он бродил инвалидом всех войн и
сражений, а сытые ублюдки били его в подворотнях. Потом снова
начиналась война, и Лучник браво шагал туда, где хуже всего,
чтобы не вернуться, пропасть без вести, стать никому не нужным
уродом. Это немного развлекало, а те для кого все делалось,
оставляли Лучника и его страшное умение в покое.
А когда становилось одиноко, можно было прийти на берег
вечнозимнего моря и петь втроем - он, ветер и сестра -
колыбельные для весны, которая из-за этого приходила на
несколько месяцев позже уже старой, никому не нужной и вскоре
седела, становясь зимой. Не слишком разнообразно, но Ловец
обещал вернуться, и он вернулся, чтобы спасти мир от самого
страшного - от Лучника. И мир, который существовал только
потому, что давно уже ста
