Рыбин Владимир - Гипотеза О Сотворении
Владимир Алексеевич РЫБИН
ГИПОТЕЗА О СОТВОРЕНИИ
Сорен Алазян оказался невысоким, худощавым, очень подвижным армянином
с небольшими усиками на тонком напряженном лице. Такой образ возник в
глубине экрана. Алазян сказал что-то неслышное, заразительно засмеялся и
исчез.
Гостев сунул в карман овальную пластинку с округлыми зубчиками - ключ
от своей квартиры, который машинально крутил в руках, недовольно оглянулся
на оператора - молодого парня с короткой, старящей его бородкой.
- Что случилось?
- Дело новое, не сразу получается, - проворчал оператор и защелкал в
углу какими-то тумблерами, заторопился.
А Гостев ждал. Сидел перед экраном во всю стену, как перед открытым
окном, и ждал. За окном-экраном поблескивала матово-белесая глубина,
словно висел там густой туман, насквозь пронизанный солнцем. Шлем с
датчиками был чуточку тесноват, сдавливал голову, но Гостев терпел: совсем
ненадолго собирался он погрузиться в свой , можно было и потерпеть.
В тумане засветились какие-то огоньки, их становилось все больше, и
вот они уже выстроились в цепочки, обозначив улицы. Вверху, в быстро
светлеющем небе, помигивая рубиново, прошел самолет. Восходящее солнце
живописно высветило заснеженный конус горы, затем другой, поменьше. Горы
словно бы вырастали из молочного тумана, застлавшего даль, красивые,
величественные. Их нельзя было не узнать, знаменитые Арараты, большой и
малый. И улицы, выплывавшие из тумана, Гостев сразу узнал: это был Ереван
последней четверти XX века.
Был Гостев историком, специализировался по XX веку, бурному, не
похожему ни на какой другой. В этом веке история как-то по-особому
заторопилась, словно ей вдруг надоело медленно переваливать из века в век,
и она помчалась к какому-то, никому в то время не ведомому концу, то ли
счастливому, то ли трагичному. Было неистовство невиданного человеколюбия
и неслыханной жестокости, научные открытия следовали одно за другим с
нарастающей быстротой. Люди сами растерялись в этом вихре научного
прогресса. Они оказались на краю самой страшной бездны, когда-либо
разверзавшейся перед человечеством.
Двадцатым веком занимались многие историки, а он все оставался
непонятным, загадочным. Поэтому открытие компьютерного хроноканала -
хроноперехода было воспринято всеми как долгожданная надежда разом
разрешить все загадки истории, объяснить все необъясненное. Хроноканал
позволял историку-исследователю включиться в компьютер, который все
о нужном времени и месте, с людьми, жившими в иные эпохи, и
как бы заново прожить то, что было когда-то. Хроноканал надежно вел в
прошлое, ему было недоступно только будущее. Пока недоступно, говорили
оптимисты. Потому что, по их мнению, экстраполировать будущее машине,
знающей все, тоже будет нетрудно. Ведь семена будущего высеваются в
настоящем...
Гостев был помешан на прошлом, только на прошлом, и, когда ему
предоставили возможность воспользоваться хроноканалом, он выбрал, по его
мнению, самое значительное, - решил своими ушами услышать, своими глазами
увидеть, через какие суждения и заблуждения пробивалась одна из
основополагающих гипотез - гипотеза о начале начал мироздания. Гостева
привлекали непроторенные, малоизученные пути. В отличие от некоторых своих
коллег он считал, что науку делают не гениальные одиночки, что прежде чем
Ньютоны и Эйнштейны объявляют о своих открытиях, зачатки этих открытий
долго вызревают в умах многих людей, порождая причудливые идеи. Он считал,
что эти в свое время не получившие признания иде