08605a1a     

Рясной Илья - Белый Легион Террор Не Пройдет!



det_action Илья Рясной Белый легион: Террор не пройдет! Он стал качать права и требовать адвоката. Ему отрезали ухо. Тут-то он и понял: с ним поступают так, как он, чеченец, привык поступать с русскими пленными.

Он считал, что ему это можно, ведь всему свету известно, что он — зверь, дикарь. Русские так не посмеют. А они взяли да и посмели.

Дело в том, что он попал в руки Белого легиона — тайной организации, которая не знает пощады и не имеет комплексов. Недаром ей не нашлось места в рамках госструктур. Ведь там обслуживают элиту, а здесь спасают Родину.

От коррупции, бандитов, террористов.
ru ru Ego http://ego2666.narod.ru ego@aldedabaran.ru FB Tools 2006-05-12 C3742B3D-E3FA-487B-96A8-5166B9434967 1.0 v1.0 — создание fb2 Ego
Белый легион: Террор не пройдет! Эксмо 2004 5-699-05563-0 Илья Рясной
Белый легион: Террор не пройдет!
Часть первая
Изотопный кризис
Вечер иссякал, плавно перетекая в ночь.
Ночь Белидзе любил. Именно в это время суток ему работалось лучше всего. Именно тьма приносила самые светлые мысли.

Именно из неверного света звезд и призрачного сияния луны ткались самые смелые идеи. Именно во тьму воспарял свободный дух, вырываясь из тюрьмы двухкомнатной квартиры.
Белидзе сковывала его квартира. Стандартная «двушка» располагалась на седьмом этаже девятиэтажного доме в Строгине. Комнаты тесные, как лифт, кухня пять метров — для приличного сортира и то маловато.

Она так и не стала домом-крепостью. Ее хлипкие стены не выдерживали натиска окружающего мира. Они пропускали вражеские атаки — грохот музыкального центра этажом выше, назойливый визг противоугонки — казалось, сирена звучит не на стоянке внизу, а прямо на кухне.

Белидзе любил тишину, а его добивали звуками. И еще тисками давила убогость обстановки.
Кому нужны сегодня доктора наук? В свое время нечего, видимо, было маяться дурью, заканчивать с золотой медалью школу и с красным дипломом институт. Вот отсидел бы, как многие его друзья по спорту, лет пять на зоне.

Вышел бы уважаемым человеком. Глядишь, сегодня имел бы дом на Рублевке, а не жалкую тюремную камеру в картонной девятиэтажной коробке.
Но тогда не было бы и сладости творческого поиска. Не было бы счастья, когда хочется крикнуть — ай да я, ай да сукин сын! Ничего не было бы, что по-настоящему дорого ему.
Приятно в мечтах перекраивать свою судьбу! Только пустое это занятие. Судьба — это печать.

Ею тебя прижали к полетному листу, и в сторону ты уже уклониться не можешь.
Белидзе вздохнул. Ничего, скоро все изменится. Все просчитано. Первое, что он сделает, когда деньги потекут рекой, — обустроит свой дом, свою крепость… А деньги рекой потекут.

Обязательно потекут. Бурным таким горным потоком… Иначе быть не может.
Мрак, сковывающий тесную комнату, пытался развеять свет монитора. По экрану ползли графики. Для непосвященного — бред. Для знающего — высокая гармония, музыка сфер.

Которая дорогого стоит.
— Милая моя деточка-а-а. Ты моя конфеточка-а-а, — голос известного бешеной раскруткой и вопиющей бездарностью певца лился из динамиков у соседей снизу.
Это была последняя песня. Динамики замолкли. Воцарилась долгожданная тишина.

На улице, наконец, утвердилась ночь, погасив звуки и суету.
Лучшее время для работы. Полумрак. Запах табака. Полная пепельница у монитора. Белидзе с семнадцати лет курил как проклятый.

Особенно вечерами, когда работа шла. Он взял сигарету, которую позаимствовал четверть часа назад внизу у случайного прохожего, которого нес куда-то черт в этот поздний час. Сигареты имели обыкновение кончаться некстати



Содержание раздела